Другой западнический идеал  - это Франция, тогда единственная республика в Европе. Франция без конца сотрясалась коррупционными скандалами, немыслимыми в России Панамами. Во Франции с 1875 по 1914 г. сменилось 52 правительства, из них только 11 кабинетов продержались год и более. Такая министерская чехарда каждый раз определялась сменой парламентского большинства [Э.Д. Хобсбаум «Век Империи. 1875-1914» Ростов н/Д.: Феникс, 1999, с.141].

Но откройте любую советскую книжку о революции в России, и там непременно будет заявлена наивная уверенность в том, будто монархический строй не справлялся требованиями нового времени, что доказывает частая смена Императором своих министров во время войны. Столь неуместные заключения до сих пор встречаются во множестве работ историков, нисколько не понимающих, чем же действительно качественно отличается парламент и демократия от Самодержавной монархии.

В самом деле, чем же? Вовсе не тем, что демократия даёт какие-то реальные блага рабочим и крестьянам (за исключением избирательного права). Разница всего лишь в верховном управительном принципе. При Самодержавии Верховная власть принадлежит Монарху, который получает её по наследству, воспитывается с рождения, получая высочайшую профессиональную подготовку и безупречное нравственное воспитание. При демократии та же самая Верховная власть принадлежит всему народу. Но весь народ, в отличие от Самодержавного Монарха, не обладает единым разумом и волей, чтобы пользоваться ею. Поэтому возникает избирательная система – вот чем демократия единственно одаривает население.

Теперь мы вплотную подходим к вопросу о том, кому выгодна демократия. Панургово стадо интеллигенции требовало её введения не потому, что это несло ей что-то положительное, ведь она рубила под собой сук, жгла костёр в своём доме, жгла костёр в доме на суку Самодержавия. Делала она это из преклонения перед популярной частью западной философии, которую считала верхом развития мысли. Делала из подражания Западу, считая Россию во всём отсталой, живя в ней, а настоящий Запад не зная и не подходя критически к её политическому строю.

Однако демократия крайне выгодна тем, кто пользуется избирательной системой для того, чтобы посредством народного голосования обрести политическую власть в стране, а потом удерживать её. Она как воздух необходима тем, кто финансирует политические партии, предвыборные кампании, выдвигает кандидатов в президенты, губернаторы, мэры и т.д. Без финансирования партии существовать не могут и состязаться в предвыборной борьбе  никому невозможно. Следовательно, ни партии, ни кандидаты, не способны самостоятельно вести политическую деятельность, а находятся в полной зависимости от своих спонсоров – заказчиков и подлинных правителей.

При Самодержавной Монархии: сколько бы у тебя ни было денег, будь ты промышленником или банкиром, ты намертво отстранён от политики. Всем управляет Император, и сменить ты его не можешь. Министров назначает он, согласно своим представлениям о благе страны. Можно министра купить, но не каждого ведь получится купить, а Император назначает министра для ведения своей политики, и, если министр начнёт от неё уклоняться в сторону, то будет уволен – самый слабый политический контроль и тот утерян. В демократии всё наоборот: если надо провести в парламент такую-то партию или в президенты такого-то человека, достаточно владеть основными средствами массовой информации, чтобы продвинуть своих людей в общественных представлениях и опорочить конкурентов. Или перекупить конкурентов.

Отсюда и возникает неостановимое стремление всеми силами и во всех странах устранить монархический строй, являющийся единственным препятствием для олигархического правления, возможного только в рамках демократии.

Чем сейчас развитые демократии отличаются от неразвитых? В неразвитых для победы заранее выбранных партий и кандидатов приходится идти на фальсификации результатов народного голосования. В развитых демократиях средства массовой информации умеют так выполнять политические заказы, чтобы люди сами голосовали за кого надо. Есть, конечно, ещё варианты. Например: неразвитая демократия, это когда результат выборов не подстраивается под одного победителя, а происходит схватка олигархических кланов. Как правило, такое происходит при введении демократической модели, когда ещё нет ясно выраженного закулисного победителя, и существует многопартийная система. Это приводит к бесконечным политическим раздорам, к дестабилизации страны и заканчивается либо введением авторитарного правления, либо решающей победой одного олигархического клана над другим, или заключением между ними соглашения.

В развитой же демократии распространена двухпартийная система, где происходит имитация борьбы между двумя кандидатами, когда победитель, если и не предрешён заранее, то между ними нет никакой разницы.

Таким образом, демократия являет собой либо хаос избирательных войн, либо распланированное шоу с заранее заданным результатом в интересах закулисных финансовых правителей и медиамагнатов, или авторитарных вождей.

Идеальных политических режимов, конечно же, не бывает. Однако Самодержавная Монархия имеет то решающее достоинство, что устраняет возможность манипуляции общественным мнением закулисным олигархическим правлением.

Недостатками Самодержавной Монархии является опасность её политического вырождения в абсолютизм или деспотию при несоблюдении присущих ей политических принципов наследования, воспитания, приготовления. Гарантом постоянства Самодержавия является сочетание её с другими частями знаменитой формулы – Православием и Народностью. Православное вероисповедание гарантирует направление политических сил во благо, даёт правителю стойкие нравственные принципы, духовную силу и философскую базу. Народность значит соответствие духа правления национальной культуре, знание этой культуры, её охрану и старания к умножению.

Самодержавная Монархия имеет ещё один недостаток, который можно расценивать и как достоинство, но который несёт в себе потенциальную опасность. Монархия не сможет существовать, если её принципы не исповедуются не только Царём и правительством, но и народом. Демократия может спокойно существовать, если половина населения и даже больше половины равнодушна к ней. На последних выборах в Красноярске в июне 2012 г. явка была 21% избирателей. Когда я в 2006 г. проводил социологический опрос о том, как население относится к демократии, 87% опрошенных людей с улицы отвечало, что считает ненужными ни парламент, ни партии. Довольно близкие цифры получаются.

И действительно, кто может считать полезной деятельность парламента, на который уходят миллиарды денег (7 млрд. руб. в 2013 г.), половина депутатов которого прогуливает заседания, а другая половина принимает законопроекты, не читая.

Немыслимое дело, в Российской Империи агитация против Самодержавия велась даже во время войны с Японией, когда Краснов добровольцем поехал на фронт военным корреспондентом, и несколько раз чуть было не погиб от пуль и снарядов. Вот что печатали в знаменитом журнале «Освобождение» летом 1904 г.: «русский царь не знал и не думал о том, что захватив Маньчжурию, он вредит трудолюбивому японскому народу и что у японцев сильное войско и хороший флот». Т.е., наши радетели за парламент и конституцию, ходатайствовали, обращаясь к русскому народу, за обиженную Японию, которая никаким краем не касается Маньчжурии, и которой Император Николай II мешал оккупировать и эксплуатировать чужие страны. И вот что наши пораженцы, которые несколько позже составят партию к.-д., советовали: «если бы и русский народ потребовал и добился от царя конституции, то и он избавился бы от оскудения и разорения и всяких притеснений точно так же, как избавились от него и другие народы. Народные представители быстро подсчитали бы и удовлетворили все важные нужды народа» [«Либеральное движение в России 1902-1905» М.: РОССПЭН, 2001, с.511-512].

Из таких воззваний отлично видно, насколько убога и смешна была предательская агитация конституционных демократов против Самодержавия, за европейскую райскую жизнь и всемогущий, благодарующий парламент. Даже либеральный журналист Влас Дорошевич, самый популярный в то время, в 1907 г. не сдержался и высмеял партию к.-д., написав, что они конституцией хотят лечить сифилис, пьянство, туберкулёз, морить тараканов – всё конституцией [Ч. Рууд «Иван Сытин» М.: ТЕРРА, 1996, с.121].

Однако приёмами такого примитивного обмана населения и была создана революция.

В современных академических изданиях уже поставлена проблема несоответствия реальным интересам России утопической либеральной программы перехода от единоличного правления к коллегиальным формам, в том числе к созданию правительства, подконтрольного парламенту, что способно привести только к дестабилизации страны. Оголтелое требование такого правительства довело страну до февральской революции, и этот опыт является опытом отрицательным, показывающим, как не следует поступать в наше время – утверждает историк Александр Данилов в статье «Политические реформы в России на рубеже ХХ-ХХI вв.» [«История и историки». 2005. Историографический вестник. М.: Наука, 2006, с.205, 209, 211].

При этом профессор Данилов, недавно уволенный за причастность к защите диссертаций с плагиатом, не вполне разбирался в различении видов властей, когда заявлял, будто полномочия современного президента РФ превосходят власть Императора в отношении Думы. Тут надо различать верховную власть Императора и высшую правительственную власть президента. Не разделяя их, масса историков устроила чудовищную путаницу, не вникнув в политическую подоплёку либеральных подтасовок об уничтоженном будто бы Самодержавии. Высшая управительная власть в лице Монарха ограничивалась и раньше Г. Советом, Сенатом, правительством, но Верховная власть ими нисколько не ограничивалась и не расхищалась. Верховная власть использовала их как свои инструменты, и с появлением Г. Думы в Верховном принципе ничего не изменилось.

Вследствие отделения Церкви от государства и конституционного запрета на идеологию, в рамках демократии неизбежно воцаряется авторитарное правление, не скованное никакими идеалами, или финансовое закулисное всесилие информационного контроля населения. Контроль, например, за новостными каналами, определяет то, о чём человек узнаёт, следовательно, о чём он думает, а вследствие того – как человек себя ведёт. Именно это имел в виду Уинстон Черчилль, когда формулировал: не существует общественного мнения, есть только опубликованное мнение.

 

 

 

Политическая управляемость средств массовой информации не является каким-то конспирологическим измышлением, так работают все современные демократии. Выполнять заказы и осуществлять политическую цензуру стараются как можно более тонко. В 1998 г. политконсультант Олег Матвейчев наблюдал: «сейчас не остаётся ни одного серьёзного издания, ТВ- или радиоканала (на федеральном, областном, муниципальном уровнях), где бы журналистам разрешалось писать, говорить, показывать всё, что угодно или всё, что они хотят». Все они и всё время работы обслуживают политические интересы владельцев.

Сколько угодно пишет талантливый современный журналист Валерий Панюшкин об управляемости современных газет, радио и ТВ либо государственными структурами, либо крупными корпорациями и банками:  «не для того нужен главный редактор, чтоб транслировать журналистам распоряжения владельца и властей, а для того, чтоб ограждать журналистов от этих распоряжений». Или: «мэрия города платит деньги городскому телеканалу, за то, чтоб телеканал освещал деятельность мэрии города, - какая же в этих условиях может быть правда».

Это сказано в 2006 г. более чем либеральным автором в книге «Узник тишины». А за 70 лет до этого эмигрантский мыслитель Иван Солоневич, сбежавший из советского концлагеря, переписывавшийся с генералом Красновым и лично с ним общавшийся, писал в книге «Белая Империя»: «Демократический строй правления основан прежде всего на вранье. Он врёт о свободе конкуренции, которая скована гигантскими трестами и монополиями. Он врёт о свободе печати, которая куплена теми же трестами и банками. Он врёт о народной воле, ибо им руководит капитал. Он врёт о свободе этой воли, ибо эта воля определяется миллионными тиражами демократических газет, находящихся в обладании у этого капитала» или у государства. В эпоху СССР это разбирали более чем подробно, только с советских позиций, при общем фактическом материале. Как видим, принципы устройства демократии не изменились. Они одни на все страны и в любые эпохи.

Всё это прямо распространяется на суть политических партий, существующих только при поддержке СМИ, без них партии могут быть зарегистрированы, но политически отсутствуют. Не только в РФ, но в совершенно любой стране. В моей книге рассмотрена проблема финансирования периодических изданий с определённым политическим заказом против Самодержавия на примере Российской Империи.

Весьма левый советский автор, на забитых революционными проповедями переизданиях морально мёртвых учебных комплектов которого готовятся современные журналисты, пишет о начале ХХ века, следующее: «редакторы и публицисты становились подчас наёмными работниками, которые зависели не только от цензуры, но и от владельца издания. Отдельные состоятельные люди – банкиры Поляков, Альберт, капиталисты Коншины, Рябушинские, Морозовы, банки (Волжско-Камский, Азов[ск]о-Донской), всё охотнее вкладывали деньги в периодическую печать» [Б.И. Есин «История русской журналистики» М.: Флинта, Наука, 2000, с.68].

Скажу несколько слов о том, что приведённые в моей книге характеристики монархистами всесилия евреев в либеральной прессе являются совершенно точными. Вновь оказывается прав эмигрантский мыслитель Иван Солоневич. Он писал в разделе о демократии: «Общественное мнение избирает парламент, парламент избирается общественным мнением. Общественное мнение обрабатывает пресса. Пресса находится в среднем случае в руках банков и в лучшем случае в руках тех, кто даёт ей объявления. Таким образом, довоенный русский читатель понятия не имел о том, что милюковская «Речь» находилась под влиянием Русского Азиатского банка и большинство газет зависело от монополиста по сбору объявлений Метцля» [И.Л. Солоневич «Так что же было?..» М.: ФИВ, 2009, с.371].

Прав ли Солоневич? Это легко проверить по специальной работе Александра Боханова, где также свобода печати называется свободой обмана. В ней доказывается, что названная газета партии к.-д. «Речь» многие годы была убыточна на десятки тысяч рублей, её спасал монополист по размещению объявлений еврейский торговый дом Метцеля, где заправляли евреи Владимир Абрамович Поляков и Э.П. Эпштейн – члены правления Азовско-Донского коммерческого банка. Те цифры в сотни тысяч рублей, которые получали левые газеты за держание политического направления на отмену Самодержавия, в моей книге приводятся по исследованию Шафаревича, а общим источником является книга Боханова. К этому можно добавить, что еврейский торговый дом Метцеля совершенно отказался предоставлять объявления газете «Русское чтение», чем фактически разорил её. А почему? Потому что эта была монархическая газета, её издавал генерал Дубенский и там печатался Краснов [А.Н. Боханов «Буржуазная пресса России и крупный капитал. Конец XIX в. – 1914 г.» М.: Наука, 1984, с.65,85-88].

Таким образом еврейские банкиры и монополисты душили монархическую печать и вели информационную войну за установление демократического правления, где они, посредством газет, смогут править и всей страной.

Возможно ли избежать последствий намеренных манипуляций общественным мнением при демократии? Теоретически, такое возможно при соответствии населения правилам чистой республики – общего дела, со 100% явкой на голосования и с тем, чтобы всё население вникало в политические вопросы и могло делать обоснованный выбор. На практике воплощение чистой Республики куда сложнее, чем чистой Монархии, т.е. Самодержавия, где все силы брошены на создание одного лучшего правителя. Республика требует того же качества от всего народа. Чем больше население государства, тем менее такое возможно.

Василий Розанов в блестящем «Эстетическом понимании истории» писал: «Монархия есть естественная форма христианского государства, как республика – античного, языческого. Общий интерес, дела, касающиеся до всех, каждое общее дело – есть только бремя, которое никто теперь не захочет взять на себя и в которое чтобы вникнуть только – нужно забыть на время самые дорогие и близкие интересы, пренебречь то, с чем слита жизнь. Тот, кто берёт на себя это бремя, кто за каждым сохраняет самое драгоценное для него, уединение и заботы о близких, каждому – оказывает благодеяние, которого он не получает даже от друга. Отсюда – взгляд на царскую власть как на источник благодеяния, поэзия и любовь, которой она окружена» [«Русские философы (конец XIX – середина XX века)». Антология. Вып. 2. М.: Кн. Палата, 1994, с.79].

Республиканский идеал сейчас невозможен уже потому, что все граждане при равноправии не способны на посвящение себя общественной деятельности. Для этого надо располагать рабами, которые будут обеспечивать тебя в то время, когда ты будешь заниматься этим республиканским общим делом.

По этой причине Блаженный Августин в теологическом и историософском труде «О Граде Божием», написанном в эпоху падения Рима, утверждал, что в идеальном смысле Римская республика никогда не была республикой, т.к. основывалась на рабстве, что является нарушением принципа действительно общего дела в интересах общей справедливости. Такая же республика, можно сказать, воплощается в современных мягких формах рабовладельческого олигархического правления.

Поэтому невозможно найти в идеале республики уход от опасностей информационного обмана населения. Известнейший современный политконсультант, профессор Высшей Школы Экономики и сотрудник президентской администрации, Олег Матвейчев продолжает утверждать, что единственным спасением от войн компромата на выборах является монархия, т.к. население никогда не будет знать тех лиц, из которых ему предлагается сделать выбор.  Его или обманывают, или оно обманывает само себя. Поэтому лучше всего, если правителем государства становятся по праву наследования. «Выборность – это недостаток». Наследственный монарх не будет лоббировать интересы никаких лиц, выдвинувших его и финансировавших его избрание, в отличие от президента  [О.А. Матвейчев «Уши машут ослом. Сумма политтехнологий» М.: Эксмо, 2008, с.18-19].

Критика демократии с точки зрения политической теории и исторической практики, наряду с освещением жизни генерала Краснова, как легко убедиться, вовсе не является подрывом государственного строя, а составляет наше конституционное право и даже обязанность мыслящих людей понимать  окружающую действительность. Нашим государственным строем является демократия, а она предоставляет нам совершенно легальный, не насильственный выход из демократии, прописывая в заключительных статьях конституции, каким образом можно изменить конституцию и избавиться от невостребованной демократии самым демократическим путём.

Монархический строй не думает отрицать или уничтожать естественное неравенство в обществе, не думает обманно обещать никому ни всеобщую свободу, ни всеобщий иудейский или сектантский коммунистический рай на земле, но предлагает совершенно определённые преимущества, которые следует понимать и представлять. На первом этапе жизни Краснова, попытки избежать этого коммунистического рая, сохранив Империю, были для Краснова успешными. Став генералом в начале Первой мировой войны за подвиги на фронте, Краснов повысил возможности своего влияния на спасение России от будущей преступной тоталитарной системы, жертвой которой он в итоге стал, наряду со всем своим народом.

Вышеизложенного должно быть вполне достаточно для первого представления о том, кем был генерал Краснов и по каким причинам он выбрал военную и политическую контрреволюцию, возглавив Белое Движение в ходе Гражданской войны, развернувшейся в России вследствие падения монархического строя.

 

 

1 2 3

Частично опубликовано в газете "Воздвижение", С.-Петербург, 2013, №102, с.10-11: "Молодое поколение открывает нам имя П.Н. Краснова".

Отзыв организатора мероприятия, красноярского поэта Анастасии Конуховой: "Презентация книги Станислава Зверева «Генерал Краснов: как стать генералом»" http://kraevushka.livejournal.com/436461.html