Станислав Зверев.

Выдача Краснова. Споры в Британии.

Выход в свет 6 февраля 1978 г. книги Н.Д. Толстого «Жертвы Ялты» вызвал в Британии множество откликов и продолжительную, длившуюся много лет дискуссию, увенчанную судебным процессом против автора книг, осуждающих преступления британских властей.

Уже через пять дней выпуск авторитетного  британского журнала партии консерваторов открыла статья Кристофера Букера «Жертвы Ялты», весьма сочувственная в отношении генерала Краснова: «28 мая 1945 г. V британский корпус в Австрии выдал русским около 2000 казачьих офицеров, включая легендарных Белых Русских генералов, таких как 76-летний Пётр Краснов и генерал Андрей Шкуро. Многие из этих офицеров были немедленно расстреляны НКВД. Выдающихся из них, таких как Краснов и Шкуро, приняли с триумфом на Лубянке в Москве и казнили в 1947 г.».

В статье сообщалось, что инициатива выдачи принадлежала Средиземноморскому министру-резиденту Гарольду Макмиллану. Генерал Чарльз Китли был командующим V корпуса: «14 мая Китли писал фельдмаршалу Александеру: «По совету Макмиллана уже сегодня предложил советскому штабу Толбухина, что казаки должны быть сразу выданы. Объяснил, что у меня не было никаких сил сделать это без вашей власти». Запрос поставил Александера в весьма незавидное положение. Он был старый друг Краснова. Они вместе воевали в 1919 году. Краснов был награждён британским Военным Крестом (Георг V сделал Шкуро кавалером ордена Бани) и уже написал ему личное письмо, просительное за казаков». Окончательный приказ по запросу Александера от 17 мая был получен 21 числа. Лучшим предположением считается, что фельдмаршал получил устный приказ от Черчилля, Идена или Макмиллана [«The Spectator» (Лондон), 1978, 11 февраля, с.3].

1 апреля 1978 г. в журнале «Spectator» опубликовали письмо Элисона Линклейтера: «Факты, записанные графом Николаем Толстым о судьбе около двух миллионов россиян в 1944-7 трудно принять. Но Кристофер Букер прав, их не должны считать прощёнными или списывать как миф. Они непростительны.  Они почти заставили сожалеть, что мы выиграли войну у Хитлера».

Однако, не оставляя промежутка, далее в журнале поместили под названием «Русские пленные» письмо автора по имени Рувим Айнштейн. С отчётливо еврейских позиций он выступил с критикой Букера:

«Я не говорил, что Британия передала более двух миллионов русских пленных в 1944-7, потому что большинство из них были «военные преступники». В действительности, я сказал,  что более двух миллионов советских граждан, большинство из них угнанные, вернулись по своей собственной воле на родину, потому что они не были ни коллаборационистами, ни военными преступниками, и поэтому считали, что им нечего бояться возвращения. Лишь относительно небольшое число советских граждан, предавших свою страну и совершивших или принимавших участие в зверских преступлениях против своих соотечественников, поляков, югославов, итальянцев, словаков, французов и других, были принудительно возвращены русским. Многие из них, в нарушение торжественной декларации, подписанной Великобританией и США в 1943 г., не были возвращены в страны, где они совершили свои преступления, чтобы быть преданными суду и наказанными там. Лейбористское правительство, куда вошли еврейские министры, фактически предложили гостеприимство около 8000 выживших из дивизии СС Галиции, многие из которых помогли немцам уничтожить евреев Польши, Советского Союза, Словакии и других европейских стран». «Два казачьих формирования, о которых я написал, были корпус Паннвица и Охранный корпус Штейфона в Сербии, который отплатил за югославское гостеприимство в отношении Царских эмигрантов сотрудничеством с оккупантами в принявшей их стране».

Р. Айнштейн, поспешно бросившись в публицистический бой, даже не успел прочитать обсуждаемые «Жертвы Ялты», где в главе 18 Н.Д. Толстой рассматривал вопрос о выдаче на примере с евреями: «Если бы солдаты-евреи, родившиеся в Германии и бывшие ранее гражданами этой страны, попали в это время в руки врага им угрожало бы жестокое обращение. До сих пор британский МИД с успехом добивался того, что в немецком плену с евреями обращались так же, как с другими военнопленными Британского содружества. И если бы немецкое правительство заявило, что на евреев немецкого происхождения конвенция не распространяется, Патрик Дин вряд ли согласился бы с этим, хотя немцы и могли утверждать, что англичане «защищают возможных предателей от наказания, полагающегося им по законам их страны»» [Н.Д. Толстой «Жертвы Ялты» М.: Воениздат, 1996, с.467].

Предостаточно исторических свидетельств несоветского происхождения говорят о чувстве нежелания возвращаться в СССР даже среди угнанных в Германию. Иван Солоневич, не сотрудничавший с Германией, бежал из СССР ещё до войны. Он знал, о чём говорил, когда в 1949 г. сравнивал три оккупационные системы, включая зону, занятую Британией и США, под управлением УНРРА – Администрации помощи и реабилитации Объединённых Наций:

«Новая эмиграция прорвалась из советского концентрационного режима в немецкий концентрационный режим, и из немецкого – в режим УНРР и ИРО. Трудно  сказать, какой был хуже. Советский был знаком и привычен: всё-таки у себя дома. Немецкий был зверским, но осмысленно зверским: на столько и столько калорий нужно было выжать столько-то и столько-то рабочих часов во имя победы Третьего Рейха. Режим УНРР и ИРО был и бесчеловечным и бессмысленным – ибо помимо голода и унижений, неизвестности и бесперспективности над людьми нависла страшная угроза высшей меры наказания посредством репатриации». «Просвещённый Запад всё ещё следует своим старым принципам работорговли: людям талдычат о демократии и людей покупают, как скот» [И.Л. Солоневич «ХХ век. Так что же было?..» М.: ФИВ, 2009, с.167].

Другой ничем не запятнанный интеллектуальный лидер Русского Зарубежья, Иван Ильин в октябре 1945 г. написал статью «Почему они не хотят возвращаться домой», где говорилось: «мы хотим вернуться, но не как рабы». Возвращающиеся «не видят выхода, их просто увозят после того, как терроризировали и запугивали в лагерях беженцев». Месяцем раньше он же передавал известия о массовом бегстве русских военнопленных из Германии на Запад, из боязни снова попасть в СССР [И.А. Ильин «Гитлер и Сталин» М.: Русская книга, 2004, с.370, 397, 401].

Р. Айнштайн точен в другом: британцы решили не выдавать бывшую гренадерскую дивизию войск СС Галичина и оказали ей гостеприимство. Именно в эту дивизию входили люди, принимавшие участие в массовых расстрелах в Киеве, уничтожении Хатыни, и в ней состояло более половины граждан СССР, подлежавших выдаче по Ялтинским соглашениям [С.И. Дробязко «Украинские формирования» // «Иностранные формирования Третьего рейха» М.: АСТ, 2009, с.603, 611].

Ничего подобного нельзя написать о казаках: хотя они проявляли самые сильный антисоветский настрой и склонность к сотрудничеству с Германией, массовых преступлений они не совершали, к уничтожению евреев в Бабьем Яру или где ещё, их не привлекали. На разницу с выдачей казаков специально для лиц типа Р. Айнштайна указывалось в «Жертвах Ялты»: «Сталин лично говорил об Украинской дивизии на совещании Большой тройки» (но не говорил о Краснове и казаках).

Русский Охранный корпус охранял сербов от красных партизан, добросовестно отплачивая за гостеприимство. Корпус Штейфона охранял и русских. Его основатель, М.Ф. Скородумов, написал в 1948 г. в истории корпуса: «самоотверженно отбиваясь от коммунистов, не только вывез  свои семьи, жён, детей и стариков, но и спас всю русскую эмиграцию в Сербии, предоставив ей свои эшелоны, без которых она бы погибла так же, как погибла во всех остальных странах Восточной Европы» [«Мемуары «власовцев»» М.: Вече, 2011, с.122].

Но выдали в СССР не преступную украинскую дивизию, а корпус Паннвица и Казачий Стан Доманова. Разница в отношении заключалась в долгосрочных интересах Британии: сепаратистов Запад всегда поддерживал, в отличие от монархистов. Казаков выдали, поскольку Краснова все знали как монархиста, казаков – в качестве каркаса Империи и Белого Движения. Вот мотив преступления, которого в ходе дальнейшей дискуссии не нашёл противник Н.Д. Толстого.

Несколько позже Кристофер Букер напишет новую статью «Предательство казаков» на ту же тему преступной выдачи, которую заканчивает: «мы никогда не узнаем всю правду о том, что происходило в те решающие дни после того, как Советы сделали свой запрос 10 мая». Букер намеренно назвал общим фактом, не вызывающим спора, что советским властям уже в начале мая стало известно о нахождении у англичан «легендарных Белых Русских героев» и они первыми потребовали выдать трёх лиц: генерала Краснова, Шкуро и Султан-Гирея [«The Spectator», 1981, 29 августа, с.7].

Однако это утверждение так раз следует назвать самым спорным, поскольку противоречит предыдущей статье Букера и её основному источнику – «Жертвам Ялты» Н.Д. Толстого, который ничего не знает о первой инициативе со стороны СССР уже 10 мая, спустя два дня после капитуляции Германии. В тех обстоятельствах она не представляется вероятной. Никакого советского запроса о Власове в те же дни не сделано. Если бы советское командование знало о Краснове и желало его захватить, оно сделало бы это самостоятельно, как в случае с Власовым или хотя бы попыталось так поступить.

С.М. Штеменко: «10 мая от М.В. Захарова со 2-го Украинского фронта пришло известие, что в лесах северо-западнее Лутова пленено много власовцев, пробиравшихся к германской границе. Направлялся на запад и главарь предателей – Власов». «12 мая войска предателей находились всего в 40 км юго-восточнее Пльзеня. Этот город являлся одним из пунктов демаркационной линии Красной Армии и войск американцев» (1-е изд. в 1973 г.).

Про расположение Власова и власовцев красные узнали 10 мая. Не отсюда ли взята эта дата в приложении к требованию выдачи Краснова? Штеменко не приводит дат, когда дело доходит до Краснова, что доказывает: если про Власова знали и сами его пленили в американской зоне, то о расположении Краснова у англичан не имели представления. Лиенц находился от Клагенфурта на расстоянии не 40 км., а все 157 км.

Примечательно, что, в отличие от рассказа о Власове, Штеменко не называет ни места расположения Краснова, ни протяжённости до него. Напротив, Штеменко проговаривается, что знал только про Русский Корпус в Югославии, намного восточнее Альп и Австрии, никак не связанный с Красновым. Поэтому если какое-то требование выдачи поступило бы к британским властям, то касательно Русского Корпуса в Югославии, который выдачи избежал.

«Компания врагов нашей Родины, попавших наконец в руки правосудия, вскоре пополнилась новыми членами. В предгорьях Альп обнаружились старые недруги Советской власти – генералы П.Н. Краснов, А.Г. Шкуро, К. Султан-Гирей и другие. Мы давно и думать забыли об этих почти археологических древностях. Но в 1944 г., наступая в Югославии, советские войска встретились в боях с частями русского белогвардейского корпуса».

«Советское правительство сделало тогда решительное представление союзникам по поводу Краснова, Шкуро, Султан-Гирея и других военных преступников. Англичане немного повременили, но, поскольку ни старые белогвардейские генералы, ни их воинство не представляли какой-либо ценности, загнали всех их в автомашины и передали в руки советских властей. Вся процедура передачи состояла в замене английского караула красноармейским» [С.М. Штеменко «Генеральный штаб в годы войны» М.: Воениздат, 1989, Кн.2, с.526].

Штеменко совсем заврался, рассказывая: «воевали они зло, остервенело, не ожидая пощады. Под ударами советских войск и союзных армий “добровольцы” вынуждены были бежать в каменные теснины гор. С большими потерями они уползли в расположение англичан».

Части Доманова, к которым присоединился Краснов в феврале 1945 г., отступали из Италии под давлением английской армии, поэтому остервенелое сопротивление, большие потери, сама схватка с советскими войсками – сплошной вымысел. Штеменко ровно ничего не знает об обстоятельствах выдачи, так что правительственное требование о выдаче он тоже выдумал. Использование фантазий Штеменко английскими историками могло привести к значительным ошибкам.

Дополнительные данные должны были появиться в новой книге Н.Д. Толстого «Секретная война Сталина», выход которой в 1981 г. в Лондоне возобновил вал журнальной критики. В отзывах не подвергалось сомнению, что Сталин вёл тайную войну против собственного народа [Беттина Бин Гривз «Рецензия на книгу Николая Толстого «Секретная война Сталина»» // «The Freeman», 1983, 1 мая].

В США не вызывал возражения такой воспроизводимый фрагмент из «Тайного предательства» (так называли «Жертвы Ялты» в американском издании 1978 г.): «передача Краснова и Шкуро, в частности, и офицеров в Лиенце в целом, не было ошибкой, на которую заваленный работой штабной офицер решился в момент стресса, но тщательно спланированной операцией... Мотив, предположительно, был во взаимодействии с Советскими войсками в Австрии». Американские независимые историки сожалели о недостаточной демонстрации роли правительства США в политике репатриации [Чарльз Латтон «Тайное предательство» // «The Journal of Historical Review», 1980, Vol.1, №.4, p.371].

В 1981 г. Н.Д. Толстой в «Секретной войне Сталина» ещё отчётливее повторил, что эта выдача не ошибка, а результат «заранее разработанного плана». Но когда именно его разработали?

Николай Толстой, ответив Букеру критической статьёй «Макмиллан и казаки», полемизируя насчёт решающей роли Гарольда Макмиллана, в другом соглашается: «План мероприятий адекватно изложен Букером. В начале мая 1945 г. офицер, представитель СМЕРШ из штаба Красной Армии вручил письменный запрос генералу Чарльзу Китли, командиру 5-го корпуса в британской оккупационной зоне. В нём требовалось выдать 50 000 казаков, сдавшихся британцам. В соответствии с условиями Ялтинского соглашения те (подавляющее большинство), кто имел советское гражданство, подвергались насильственной репатриации. Китли и его сотрудники, однако, были поражены, обнаружив, что Советы особенно напирали на свою озабоченность насчёт выдачи им трёх известных Белых Русских генералов, Краснова, Шкуро и Клыч-Гирея».  Скрывая правду от генерала Краснова и от фельдмаршала Александера, «архитекторы заговора знали», что означают советские требования: «казачьи генералы должны быть убиты». Можно представить, заканчивал статью Н.Д. Толстой, реакцию читателей на эти события, происходи они в Германии, т.е., будь эта преступная выдача совершена нацистами, а не демократами [«The Spectator», 1981, 19 сентября, с.10].

Разделяя представление оппонента о преступности выдачи, Кристофер Букер указал на использование Британией способов, которые «бросают на “суд над военными преступлениями” в Нюрнберге иронический свет». Вслед за тем, не оставаясь в долгу, Букер выступил против конспиративной теории Николая Толстого, указав на «неспособность приписать Макмиллану чёткую мотивацию для принятия такого безжалостного решения».

В качестве источника разногласия Букер первым заметил «один из самых важных моментов»: «граф Толстой не поднимал в своём ответе вопрос о дате, когда Советы выдвинули своё специфическое требование о возвращении трёх генералов. В «Секретной войне Сталина» он называет 12 мая, т.е. менее чем 24 часа до прибытия Макмиллана. На самом деле, как показывает Государственный архив, это было 10 мая, за три дня до прибытия Макмиллана. Это имеет огромное значение». «Короче говоря, я не верю, что мы должны смотреть на эти трагические события как на часть некоторого грандиозного, очень мрачного заговора» [«The Spectator», 1981, 17 октября, с.12].

Значение названных дат запредельно высоко, если всё действительно так. Однако в русском издании «Жертв Ялты» в примечании указано: «В Имперском военном музее (А 927/3) хранится документальный фильм о визите генерала Китли 12 мая 1945 года к советскому генералу в Вольфсберге» (примечания воспроизведены только в издании серии «Исследования новейшей русской истории» А.И. Солженицына).

И затем: «Обсуждение вопроса не поспевало за событиями. В середине мая в Граце было заключено соглашение с советским представителем о выдаче казаков, и Александер сообщил военному министерству, что «вопрос о передаче СССР и Югославии их граждан согласован». 23 мая штаб 5-го корпуса начал переговоры с советскими представителями, а 24 мая в Вольфсберге были определены маршруты и приёмные пункты» (глава 11).

Согласно первоначальной версии Н.Д. Толстого, получается: первым прибыл к большевикам Китли, сразу после его визита поступает требование выдачи Краснова. Допустимо предположить, что дотоле красные и не знали о присутствии  Краснова в распоряжении англичан.

Если это не так, то следует установить точную дату запроса, форму его передачи, авторство и адресата, места отправления и получения. Ничего этого пока не сделано.

Н. Бетелл приводит приказ генерал-лейтенанта Китли от 24 мая: «Крайне необходимо, чтобы офицеры и особенно старшие командиры обеспечили невозможность бегства. Советские власти рассматривают это как дело величайшей важности и, очевидно, по выдаче офицеров будут судить об английской добропорядочности» [«Континент» (Париж), 1976, №6, с.338].

В книге Бетелла не говорится ничего о более ранних советских требованиях, помимо ялтинских соглашений, не распространяющихся на Краснова.

«11 мая 5-й корпус получил от советских войск, занимающих Австрию на севере типовой список имён казаков, которых Советы желали получить. Имена генералов гражданской войны были выделены прописными буквами» [К. Букер «Макмиллан и бойня» // «The Spectator», 1986, 17 мая, с.9].

Дискуссия в «Спектейторе» прошла мимо внимания историков, способных продолжить спор. Эмигрантский «Часовой», журнал, казалось бы, наиболее заинтересованный в разборе таких вопросов, ограничившись парой кратких упоминаний о появлении «Жертв Ялты», не входил в подробный разбор спорных тем, обозначенных всеми книгами Н.Д. Толстого. В силу недостатка в современной литературе  редактор лишь в номере за январь-февраль 1986 г. впервые привёл данные из книги Штеменко, причём в неточном переводе с финского издания. Зато из года в год в «Часовом» исписывали страницы о том, как не хорошо обвинять М.В. Алексеева в измене, в которой он действительно был виновен.

В 1996 г. в России вышло одновременно два издания «Жертв Ялты» в разных (!) переводах, но все последующие книги Н.Д. Толстого к русскому читателю не пришли.

В РФ К. Букер известен только в литературных кругах по книге «Семь основных сюжетов». У Н. Бетелла, кроме «Последней тайны», перевели на русский и издали в 2002 г. под названием «Путешествия англичанина в поисках России» его книгу «Шпионы и другие секреты» (1994). По материалам этой книги Бетелл как участник раскрутки А.И. Солженицына иностранными разведками за рубежом фигурирует в однобоко пристрастной, но информативной книге А.В. Островского «Солженицын. Прощание с мифом».

В связи с появлением эмигрантских исторических сочинений Александра Солженицына Р. Лакетт, который в 1971 г. издал в Нью-Йорке книгу «Белые Генералы», в качестве специалиста по истории Гражданской войны указывал в рецензии на множество допущенных А.И. Солженицыным ошибок. Заодно он нашёл нужным напомнить о месте писателя Краснова в русской литературе.

Изобразить обширную историю революцию в романах до «Августа 1914» А.И. Солженицына «пытались раньше: бывший граф Алексей Толстой в своей лживой, удостоенной Сталинской премии трилогии, в великой стахановской литературе Шолохов, в романах равной лживости, и даже «белый» генерал Краснова, чьи творения, одновременно романтичные и патетичные, украшали в Берлине эмигрантские книжные магазины между войнами» [Ричард Лакетт «Солженицын и битва у Танненберга» // «The Spectator», 1972, 23 сентября, с.466].

Стр. 1 (2) (3)