Станислав Зверев.

«Еврейские погромы и национализм».

Стр.7

При этом совершенно закономерно, что только Монархия может основываться на одном преобладающем национальном и религиозном принципе. При демократическом устройстве государство всегда будет светским и не сможет иметь определённого культурного лица, т.к. Верховная власть принадлежит всему населению, со всеми его верованиями и культурами. Только Самодержавный Монарх может исповедовать определённую веру и быть воспитан в определённой культурной традиции, следовательно, будет защищать их, как и другие подвластные ему нации и культуры, исходя из принципа национализма.

Демократический принцип же антинационалистичен, идеологически нейтрален, приводит к последовательной гуманистической атеизации и культурной унификации. Демократия означает либо раскол многонациональных государств, всюду наблюдаемый, либо постепенное уничтожение всяких национальных особенностей, т.е. – всего культурного богатства, заменяемого космополитическими заимствованиями. Так и происходит теперь в РФ, под правительственную демагогию об единственном духовном оплоте.

Историк Андрей Вязигин, который в 1919 г. будет убит большевиками за свои убеждения, лидер монархических организаций в Харькове, издатель журнала, возглашавшего правую идеологию, объяснял её читателям: «не ужасами и зверствами погромов надо обуздать зарвавшихся инородцев, а широкой сплочённостью и ответным бойкотом» (их товаров) [А.С. Вязигин «Манифест созидательного национализма» М.: Институт русской цивилизации, 2008, с.307].

Таким образом, советские историки всё время лгали, по застарелой привычке чуть ли ни дословно повторяя самые первые сочинения Сталина (Т.1) по национальному вопросу, будто бы Самодержавие «спровоцировало татаро-армянскую резню, на Украине, в Белоруссии, Молдавии и других районах – еврейские погромы» [«Вопросы истории», 1975, №10, с.116].

Погром чаще всего является самосудом, направленным против криминальной активности инородческих общин или отдельных представителей других наций, за преступную деятельность которых расплачиваются невиновные. В 1905 г. в Баку состоялась перестрелка с десятками убитых и раненых за одну ночь на 7 февраля. Поводом к побоищу стало убийство армянином татарина [А.В. Островский «Кто стоял за спиной Сталина» М.: Центрполиграф, 2004, с.229-230].

В США погромы в отношении негров называли судом Линча, как и самосуды над любыми преступниками. К началу ХХ века линчевание стало практиковаться в форме сожжения негров. Как правило, самосуд был вызван не отвлечённой расовой неприязнью, а конкретными преступными действиями. «Иностранец, лично не знакомый со всеми бытовыми сторонами американской жизни, не может составить себе никакого понятия о том, каким извергом в известные моменты становится негр южных штатов». «Белая женщина действует на него опьяняющим образом; при одном виде её в уединённом месте в нём пробуждается скот, а часто и кровожадный зверь». «Справедливость, впрочем, заставляет упомянуть, что в тех редких случаях, когда в том же преступлении были уличены белые, с ними было поступлено точно так же. Наконец, бывало и то, что добропорядочное «цветное» население линчевало своего же, «цветного», чтобы очистить себя от подозрения в сочувствии или снисхождении к такому отвратительному злодеянию» [З.А. Рагозина «Негры и белые в Соединённых Штатах» // Приложения к журналу «Нива», 1904, №1, стлб.81-86].

Респектабельный философ Элвин Тоффлер и Хейди Тоффлер уже в 1993 г. в книге «Война и антивойна» пишут: «негры в США совершают в 15 раз больше убийств».

Погромы евреев точно так чаще всего были вызваны совершёнными ими убийствами, уголовными или политическими. Провоцировал на погромы вооружённый террор самой революции. Татаро-армянская резня никак не может быть объяснена интересами Монархии или программой убеждений русских националистов. Взрыв насилия 1905 г. объединяет идея революции, дающая моральное право на преступление.

Сергей Довлатов, писатель из поздних эмигрантов, в очерке «Наши» рассказал, что его дед, еврей, во Владивостоке принял революцию 1917 г. за еврейский погром и вышел против приближающейся толпы с ружьём в руках.

Это самая естественная реакция против революционных погромов, жертвами которых оказываются решительно все жители страны. В октябре 1905 г. во Владивостоке одни только китайцы понесли материального ущерба на сумму в 3 млн. рублей. 7 июля 1909 г. Совет Министров Российской Империи, рассматривая ходатайство китайского правительства, счёл возможным испросить в порядке Монаршей милости выдать пособия в сумме 500 тыс. рублей для наиболее пострадавшей части китайского населения, поскольку Русские власти не обязаны выплачивать никакие компенсации за революционные погромы [«Особые журналы Совета министров. 1909» М.: РОССПЭН, 2000, с.258-259].

12 ноября 1905 г. Элеонора Лорд Прей писала про несчастных пострадавших от погрома китайцев: «большое спасибо, конечно, но я предпочитаю войну революции, а мы, похоже, уже чуточку попробовали последней» [Э.Л. Прей «Избранные письма. 1894-1906» Владивосток: Рубеж, 2012, с.280].

Расследование в г. Речице Виленской губернии установило: «евреи-революционеры устроили противуправительственную демонстрацию и стали стрелять в несочувствовавших им крестьян, а крестьяне в свою очередь начали громить еврейские лавки». Евреи-революционеры вызвали себе вооружённое подкрепление из Гомеля, но их опередил подполковник Скворцов, который, располагая всего 8-ю солдатами, вооружил 120-ю винтовками «надёжных жителей» и остановил беспорядки [«Разведчик», 1906, 5 января, с.3].

Еврейский погром в Гомеле в январе 1906 г., как выяснило правительственное расследование, вызван не религиозной или национальной враждой, а революционным террором: «еврейские революционные партии организовали самооборону, приобретали оружие, раздавали его евреям и благодаря вымогательству денег на вооружение с бомбами и револьверами в руках, а также убийству трёх должностных лиц терроризировали местное население и даже полицию и войска. Такое вызывающее поведение евреев породило против них озлобление» [«Совет министров Российской империи 1905-1906. Документы и материалы» Л.: Наука, 1990, с.283-284].

Значительную роль в деятельности еврейских партий играло финансирование иностранцами. По данным еврейских энциклопедий, Бунд финансировался из Швейцарии, Парижа, Лондона и особенно из США [А.И. Солженицын «Двести лет вместе» М.: Вагриус, 2006, Ч.1, с.263].

Всегда сравнение даёт ключ к пониманию. Монархисты неизменно против погромов и грабежей, направлены они против евреев, немцев или против промышленников и торговцев независимо от их национальности. Монархисты могли отражать еврейские обстрелы, отвечать на угрозы и вызывающе унижающие русскую честь поступки, но мотивов грабежа у них нет. То же касается уничтожения имущества. Морозовский погром, немецкий или еврейский, сопровождающийся не схваткой на улицах, а разгромом домов, как и выжигание дворянских имений с убийством скота, без его присвоения – это проявление вражды из-за экономической эксплуатации или реакция на ощущаемую социальную несправедливость. Понятие о такой справедливости зачастую сформировано под воздействием обманных посулов и лживых теорий революционных агитаторов, соблазняющих сказками о нигде не бывалом, напрасно чаемом равенстве. Или же на разгром толкает внутренняя, каждому присущая корысть, тогда эгоистическое сребролюбие и стяжательство побеждает прекраснодушие монархизма и национализма.

Основной состав уголовников, в том числе активистов революционных стачек и погромов, это крестьяне, оторвавшиеся от традиционного быта при переезде в город для устройства на предприятия, где не сложился здоровый традиционный быт в силу тяжёлых условий труда, улучшаемых постепенно; или культурно ослабленные из-за воздействия усердной партийной агитации. Развитие капиталистических отношений вело к подмене нравственных устоев представлениями о преобладающей важности заработка и материальной выгоды.

«Бурно растущие промышленные предприятия» по всей Империи «привлекали огромное количество деклассированных элементов». «Многие из этих переселенцев», оторванные от патриархальных влияний крестьянского быта, «пополняли криминальные и полукриминальные слои местного населения». История Имперской полиции прямо и безусловно объявляет причиной роста преступности ослабление традиционной русской культуры под ударами наступающего капитализма, а в особенности – революционного нигилизма. «Тяжкие преступления, совершаемые в годы революции, поражают, с одной стороны, своей крайней жестокостью, с другой стороны, своей непрофессиональностью, а часто и бессмысленностью» [А.Ю. Шаламов «Российский «фараон». Сыскная полиция Российской империи» М.: Принципиум, 2013, с.36, 66].

Вот почему РСДРП звалась партией рабочих: руководящая группа интеллигентов-марксистов наращиваемым манипулятивным аппаратом использовала в своих целях по захвату власти наиболее денационализированный класс, отдалившийся от монархизма, православия и национальной культуры всех сословий. Деятели РСДРП собирались уничтожить русскую культуру. Ленин в 1913 г. нацеливал соратников на важнейшую мишень: «лозунг национальной культуры есть буржуазный (а часто и черносотенно-клерикальный) обман». «Наше дело – бороться с господствующей, черносотенной и буржуазной культурой великороссов» («Критические заметки по национальному вопросу»). Т.е. нужна «борьба со всяким национализмом и в первую голову с национализмом великорусским» (1914) [М.В. Назаров «Вождю Третьего Рима» М.: Русская идея, 2005, с.160].

Еврейские погромы находились в тесной связи с погромами имений и фабрик, часто являясь проявлением чисто революционного процесса, вызывающего криминализацию населения – когда погромы носили долговременный характер, многодневный, а не в виде одномоментной реакции.

29 августа 1904 г. анархист Н. Фарбер ранил кинжалом владельца ткацкой фабрики еврея А. Кагана [Анархисты. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 1998, Т.1]

Уклонившийся от мобилизации Котовский с декабря 1905 г. начал грабить купцов в Кишинёвском уезде. 31 декабря организовал бандитское нападение на еврейского купца Гершковича, всего за месяц совершив дюжину нападений [А. Есауленко «Г.И. Котовский в годы первой русской революции» Кишинёв, 1955, с.28-31].

Потом в Гражданскую войну образовалась «конная дивизия известного бессарабского бандита Котовского, которая потрошила еврейские карманы и еврейские животы, не всегда обращаясь по этому поводу за справками к Марксу и Ленину» [И.Л. Солоневич «Россия и революция» М.: ФИВ, 2007, с.32].

Еврей М.Е. Кольцов в белой киевской печати 6 декабря 1918 г. писал, что одни и те же уголовники-погромщики у большевиков служат комиссарами и без пощады расстреливают буржуев и забирают их золотые кольца, у петлюровцев также «старательно» уничтожают сторонников нежелательной «ориентации», и они же устраивают еврейские погромы и насилуют девушек [В.А. Шенталинский «Донос на Сократа» М.: Формика-С, 2001, с.396].

Грабительские захваты и убийства под революционным предлогом ничем не отличаются по факту от грабежей под погромным прикрытием. Историки не видят в таких погромах политического характера, но некоторые грубо ошибаются, в своей мнимой и дешёвой беспристрастности, совершенно отрицая возможность мотива мести в иных случаях. Мотив борьбы с превращением “реабилитации” в “канонизацию”, видать, совсем застил глаза такому историку [С.М. Санькова «Русская партия в России 1908-1917» Орёл: С.В. Зенина, 2006, с.30].

Роберт Мертон не зря пишет, что при всей внешней схожести в отвержении установленных правил, нельзя отождествить психологию уголовника и революционера. Нонконформизм революционера отличает стремление к радикальному социальному переустройству [Р. Мертон «Социальная теория и социальная структура» М.: АСТ, 2006, с.531-533].

Именно это стремление делает революционера многажды опаснее любого разбойника. Так, Феликс Дзержинский смолоду хотел переделать весь мiр, «очистить от грязи современной жизни» «всё человечество» [Ф.Э. Дзержинский «Я вас люблю…» М.: Кучково поле, 2007, с.7].

Дзержинский признавался в холодности к отдельным людям, сознавался в эгоизме, и целью его было повлиять на всех живущих, а не на кого-то одного или нескольких самых близких. Отсюда и методы его будущей чекистской “очистки”: никого не жаль ради целого громадного человечества.

В ином случае погромы являлись актами сопротивления тройчатому продвижению вперёд обмана, революции и криминала. Следовательно, не углубление революционных тенденций могло предотвратить погромы, а оборона и взращивание русской идеологии и национальной культуры, в её монархическом политическом выражении.

Противники монархистов повторяли одну и ту же заезженную ложь: «два последних царствования Голштин-Готорпской династии, Александра III и Николая II, пропитаны духом неуклонной, почти механической ненависти к иудейству, унижавшейся, в мрачных фигурах Игнатьева, Сипягина, Плеве, Дурново, не только до фанатического палачества, но и до открытого разбойничества». Совсем недавно принятый во французскую масонскую ложу Амфитеатров множил дикие россказни про «вооружённые и подстрекаемые правительством, еврейские погромы» [А.В. Амфитеатров. Происхождение антисемитизма. Ч.1. Еврейство и социализм. Берлин, 1906, с.9].

Недобросовестность масонских вымыслов обнаруживается в том, что постоянно уважительно характеризуемый Амфитеатровым в качестве археолога и ориенталиста французский писатель Ренан более чем ясно объяснял совсем другое: «антипатия к евреям в античном мире была до такой степени общим чувством, что её не было надобности возбуждать» [Э. Ренан «Антихрист» М.: Эксмо, 2008, с.150].

Точно так и в России. При разделе Польши в 1772 г. евреям было даровано Императрицей Екатериной II полное равноправие, какого не было в остальных европейских государствах. В революционной Франции все гражданские права евреи получили в 1791 г. Затем Наполеон насаждал еврейское равноправие, оставшееся после его свержения в законодательстве Франции и частично в оккупированных им германских государствах. В Нидерландах аналогичное признание наступило в 1815 г., в Бельгии в 1831 г. В Дании с 1849 г. В Швеции с 1866 г. В Австро-Венгрии с 1867 г. Любопытно, что говоря об антисемитизме Рихарда Вагнера и других немецких учёных, депутатов и профессоров, явный поклонник облагодетельствовавших евреев революционных перемен наблюдает: «нападение на евреев начинается из либерального лагеря, и притом из самого либерального» [«Вестник Европы» (С.-Петербург), 1869, №7, с.415-418].

Полнота еврейской эмансипации постепенно ввергла Европу в самый агрессивный левосоциалистический нацизм, находящийся в преемственности с существенной частью либерального лагеря, включая Вагнера. В Российской Империи погромы возникали, опять-таки, от революционных насильственных попыток ввести еврейское равноправие, всюду превращающееся в еврейское владычество.

Вот как о русском опыте введения еврейского равноправия в 1772 г. говорилось при рассмотрении проектов изменения их правового состояния Императорским правительством: «жизнь не замедлила, однако, указать, что разрешение еврейского вопроса в смысле уравнения евреев с остальными подданными представляется невозможным, ввиду присущих этому народу характерных свойств, ставящих его, где бы он ни находился, в резко обособленное от коренных жителей положение, быстро переходящее в эксплуатацию и экономическое угнетение христианского населения». «Эти отрицательные особенности» еврейского населения привели к созданию черты оседлости [«Особые журналы Совета министров Российской империи. 1906» М.: РОССПЭН, 2011, с.354].

Революционные власти в Европе подчиняли проеврейской уравнительной идеологии интересы христианского населения. Так поступал Наполеон, вынуждены были подчиняться ей реставрированные Бурбоны – они не имели достаточной силы для ведения полноценной монархической политики. Она оставалась возможной в России при сохраняющейся силе Самодержавия.

Об умонастроениях и задачах убитого террористами, руководимыми евреями, министра Плеве существуют несравнимо более достоверные свидетельства, чем те, что распространяли его убийцы.

По дневнику Куропаткина, 14 апреля 1903 г. Плеве говорил, что «евреи зазнались и в революционном движении идут впереди». Т.е., винил революционный террор, и проучить думал именно партийных активистов, а вовсе не всех евреев, как хотел представить историк М.Н. Покровский [А.Н. Куропаткин «Дневник» М.: ГПИБ, 2010, с.132].

Можно убедиться в точности слов Плеве. В Кишинёве перед еврейским погромом типография РСДРП работала с апреля 1901 г. по март 1902 г., до раскрытия жандармским управлением. Её организатором был Л.И. Гольдман, который лично выбрал Кишинёв после посещения многих южных городов [Ю.С. Уральский «Пароль «От Петрова». Из истории постановки конспирации в деятельности «Искры»» М.: Мысль, 1988, с.91-92].

Вышло так, что погром произошёл в том самом городе, который выбрали для типографии. Плеве знал о роли Гольдмана, т.к. его арестовали.

По данным полковника И.Г. Чарнолуского, возглавлявшего жандармское управление, «около 90% местных революционеров были евреями». Историк признаёт, что перед погромом рост социал-демократического движения «начал представлять собой серьёзную угрозу». Агитация велась среди студентов, рабочих и солдат [Э. Джадж «Пасха в Кишинёве. Анатомия погрома» Кишинёв, 1998, с.50-51].

Можно отметить другие примеры еврейского леворадикального лидерства. В 1906 г. издателем единственной вполне демократического направления газеты в Кишинёве был Г. Гликсман. В сентябре 1904 г. толпа перебила окна квартиры монархиста Крушевана, редактора газеты «Бессарабец» – ещё один эпизод из серии революционных погромов. Ленин так и рекомендовал: «с крушеванами нельзя бороться словами, пером. С ними приходится бороться иначе» [В.М. Топилина «Легальная печать Молдавии 1905-1907 о первой российской революции» Кишинёв: Штиинца, 1987, с.16-18, 49].

Весьма неприятный еврейский историк Дубнов без устали повторял враньё про «чудовищный план преступления» Плеве и мерзко радовался его убийству. Он пишет про «невинное покушение» на Крушевана еврейского погромщика, осуждённого на 5 лет тюрьмы [С.М. Дубнов «Книга жизни» СПб.: Петербургское востоковедение, 1998, с.254, 270].

Невинным еврейский историк назвал ножевой удар в шею монархиста.

В 1903 г. Плеве говорил: «антиеврейские беспорядки в Кишинёве дискредитировали местную власть и осложнили положение в центре. Такие явления совершенно недопустимы. Губернатор и вы должны работать согласованно и всячески ограждать население от всяких насилий» [П.П. Заварзин «Жандармы и революционеры» // «Охранка» М.: НЛО, 2004, Т.2, с.39].

Плодотворно сотрудничавший с выдающимся политиком Вячеславом Плеве профессор-экономист сохранил сказанные покойным в 1902 г. слова, которые необходимо запомнить каждому помешанному на теме еврейских погромов писателю: «Вы, вероятно, удивитесь, когда я Вам скажу: все меня почему-то считают юдофобом, тогда как скорее меня следует называть юдофилом; я с раннего детства знаю евреев и уважаю их за многие почтенные качества. Когда я учился в детстве, в варшавской гимназии, то лучшими моими друзьями были евреи» [И.И. Янжул «Воспоминания о пережитом и виденном в 1864-1909 гг.» М.: ГПИБ, 2006, с.303].

Лживая легенда о вине правого национализма в еврейских погромах всегда сопровождалась клеветой на самых достойных монархистов. Эта ложь привела к насильственной смерти значительного числа крупнейших русских государственных деятелей, занимавших пост министра внутренних дел. Гибель В.К. Плеве от рук террористов в 1904 г. имела куда более негативное значение для благополучия Российской Империи, нежели смерть П.А. Столыпина в 1911 г.

А.И. Спиридович в аналитической записке об антисемитизме в России обоснованно заключал, что погромы возникали вследствие местных причин. «Относительно же предупредительных мер архив Департамента полиции может дать доказательства, сколько соответствующих циркуляров создал Департамент полиции по этому поводу хотя бы в 1903, 1904 годах» [«Вопросы истории», 2003, №8, с.31].

Воспоминания начальника Кишинёвского охранного отделения Заварзина подтверждаются губернатором, которого направил Плеве для предотвращения погромов: «в секретном деле Департамента полиции, которое я внимательно изучил перед приездом в Бессарабию, не было ни одного намёка, дававшего повод предположить, что Министерство внутренних дел считало желательным допустить не только избиение евреев, но даже какую бы то ни было антиеврейскую демонстрацию».

Это написал автор, прославившийся филосемитизмом и вступивший в ряды масонов после ухода со службы.

Перед Пасхой следующего, 1904 года, Плеве послал специальный приказ предупредить возможное повторение погрома. Но вопреки всем известным усилиям министра по защите евреев, клеветнические обвинения Плеве по-прежнему популярны и используются в антимонархической пропаганде. Продолжаются и лживые приписки устройства погромов монархическим организациям, хотя автора «Записок губернатора», засвидетельствовавшего невиновность правительства, но попытавшегося в угоду евреям обвинить черносотенцев, в 1913 г. суд отправил в тюрьму на 4 месяца за доказанную клевету по адресу активиста монархического движения [С.Д. Урусов «Записки. Три года государственной службы» М.: НЛО, 2009, с.404, 723, 769].

В ноябре 1905 г. на либеральном съезде планировалось принять резолюцию о привлечении к ответственности полиции в тех местах, где произошли погромы. Представитель Екатеринослава Каменский, знакомый с действительными причинами преступлений, опроверг мифологические представления сторонников конституции: «укажите, что сделать, чтобы остановить эти разгромы и спасти евреев. В деревне нельзя объяснить погромы только делом рук полиции. В населении есть такие свойства, которые нужно остановить, нужна для этого особая власть». После нескольких выступлений других ораторов, А.И. Гучков, говоря о Польше, заявил: «насилия начались со стороны революционеров». В ответ на это собравшиеся в Москве со всей страны любители свободы слова кричали ему с мест: «Довольно! Замолчите!». А на другой день еврейский делегат из Иркутска Фриденсон, поставив в заслугу евреям революционный террор, тоже показал подлинный источник погромов: «30 лет участвую я в революционном движении и за это время видел, какие жертвы принесены в этом движении евреями. Но кроме этого за каждый успех движения евреи платились ещё специальными погромами» [«Либеральное движение в России» М.: РОССПЭН, 2001, с.459, 462, 465, 470].

Согласно сводке Департамента Полиции за декабрь 1905 г.: «в гор. Екатеринославе революционеры почти неделю держали в страхе весь город. Они ходили по частным квартирами, вымогали деньги для своих преступных целей, и насильственно закрывали торгово-промышленные заведения». Боевой стачечный комитет подчинил себе заводской район, потребовались войска, чтобы одолеть комитет из сбежавшихся туда революционеров, захвативших управление районом. Уже после октябрьского погрома в Одессе полиция перехватила транспорт оружия с 42 тысячами патронов, а 17 декабря в Одессе в кофейню, посещаемую интеллигентной публикой (не в чайную СРН) террористы бросили 4 бомбы, убив и ранив несколько человек [«Красный Архив», 1925, Т.11-12, с.173-175].

В такой-то обстановке единственно, что беспокоило либералов – как бы спасти евреев. Связи между еврейскими жертвами и убийствами русских по всей стране, точно обозначенной словами Гучкова, либералы признавать не желали.

Даже на революционных сборищах признавалось насчёт погромов: «деклассированные слои общества, уголовные преступники и подонки городского населения всегда пользовались революционными волнениями для своих антисоциальных целей» [«Четвёртый (объединительный) съезд РСДРП. Апрель-май 1906» М.: Госполитиздат, 1959, с.528].

В высшей степени проеврейский историк заключает по поводу антимонархической клеветы, доселе используемой людьми, одержимыми борьбой с антисемитизмом: «многие годы русская либеральная интеллигенция тешила себя иллюзией, что погромы были организованы правительством. Как показывают исследования современных историков, грехи правительства общественное мнение сильно преувеличивало. Организацией погромов оно не занималось» [О.В. Будницкий «Евреи и революция 1905 года в России» // «Неприкосновенный запас», 2005, №6].

Но долгие годы до такого признания, в данном случае соответствующего всегдашнему направлению консервативной русской историографии,  процветала, да и теперь ещё не всюду высмеяна и выгнана, дилетантская антимонархическая мифология.

Как правило, авторы, не вникающие в историю погромов, не очень хорошо ориентируются и в других аспектах политической истории. Так, в одной коллективной работе отмечено, что погром 7 мая 1916 г. в Красноярске произошёл, «весьма вероятно», «при благожелательном попустительстве губернатора». И это при том, что никаких данных в пользу такой вероятности не существует, кроме того, что губернатор Я.Г. Гололобов был правым монархистом. В другой части книги о погроме написано, что за его свершение обвиняла губернатора оппозиция. Поскольку никакого анализа типовой достоверности массы таких обвинений коллективом историков не проведено, то и дать должную оценку ни монархической власти, ни революционного движения такие историки не в состоянии, им остаётся воспроизводить устоявшиеся мнения, не поднимаясь над уровнем сплетен [«Забытая доблесть. Енисейская губерния в годы Первой мировой войны» Красноярск: Поликор, 2014, с.153, 258].

Если нельзя доказать организацию погромов, остаётся воображать попустительства. Одно едва лучше другого.

На сплетнях создавались такие устойчивые наименования и типовые описания, как: «организатор погромов Плеве». «Начались погромы. Натравленная толпа, руководимая городовыми и шпиками, избивала революционеров, разгоняла митинги и т.д.» [М.Н. Покровский «Избранные произведения» М.: Мысль, 1967. Кн.4, с.133, 168].

На деле Плеве разрешал сионистам провести съезд в Минске в 1902 г. На нём Т. Герцль, который сотрудничал с В.К. Плеве, «всеми силами пытался нейтрализовать критику царских властей», а Плеве обещал ему оказать политическое влияние на Турцию для успеха эмиграции [«Вопросы истории», 2010, №8, с.66].

Обе чёрные легенды при ближайшем рассмотрении не подтверждаются: ни Т. Герцль в качестве автора «Протоколов сионских мудрецов», ни В.К. Плеве в ипостаси погромщика и антисемита.

Стр. (1)  (2) (3) (4) (5) (6) 7 (8) (9) (10) (11) (12) (13) (14)